Журнал Информ-образование

Всю свою жизнь я был, так или иначе, связан с педагогической средой. Мои родители были учителями и писали для учителей. Мои братья и сестра также работали в школе. Сестра, профессор педагогики, сейчас работает в Комсомольске-на-Амуре. Сам учился в педагогическом институте и работал учителем в разных учебных заведениях. Уже четверть века возглавляю издательство, которое делает различные пособия для учителей. Словом, то, что я хочу сказать, это плод размышлений не одного года.

Выступление будет состоять из нескольких связанных между собой частей. Но в целом бы я озаглавил его О «БЕДНОМ» УЧИТЕЛЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО. Можно отнестись к такому названию с юмором, а можно и без юмора. Однако с каждым годом на бедного учителя навешивают столько обязанностей, что главным делом – учебой, становится заниматься просто некогда. Я хочу показать некоторые аспекты деятельности учителя, в которых воспитательный потенциал недооценивается, а также то, что явно мешает полноценной работе. Также хотел поговорить об отдельных аспектах взаимодействия и взаимоотношений общества, системы образования и учителя. Наконец, я затрону аспект сравнения подходов к образованию учителей и системы в целом в советское время и в Германии. Этот последний, полагаю, весьма интересный момент я попросил осветить моего брата Евгения Ефимовича Гринина, профессионального педагога, который в настоящее время живет и работает в Германии, работает как педагог. Кроме того, я попросил другого брата Александра Ефимовича также кратко высказать свои взгляды на проблему «Учитель в современном мире». И я познакомлю вас с ними. Так что этот доклад можно рассматривать как семейный подряд братьев Грининых.

Прежде всего, я бы хотел поговорить о воспитательном потенциале правильно организованного учебного процесса. О воспитательном потенциале его самого по себе. Тут очень важна мысль Л.Н. Толстого «ВСЯКОЕ ЗНАНИЕ ДЕЙСТВУЕТ ВОСПИТАТЕЛЬНО». Реально это означает, во-первых, что далеко-далеко не всегда надо специально воспитывать, но сама форма подачи материала, его тематика и отбор, расставленные акценты, интонация, многое другое способны воспитывать в процессе урока опосредованно, но очень мощно. Примерно так, как в хорошо написанной книге автор не воспитывает прямо читателя, но каждой строкой подводит его к нужной идее и будит в нем нужные чувства. Во-вторых, сама организация этого процесса – это сложное взаимодействие людей, которое способно воспитать многие качества, а при плохой организации – соответственно произвести очень серьезный отрицательный эффект.

Я останавливаюсь на этом, потому что существует мнение, что учитель не может ограничиться только преподаванием, но должен активно заниматься воспитанием школьников, причем особенно специальным воспитанием (в том числе проводить с ними свободное время, вести кружки, ходить в походы и т.п.). Учителей, которые пытались настаивать на том, что их главное дело – именно преподавание, в мое время уничижительно называли урокодателями. Возможно, многие со мной не согласятся, но я всегда считал именно так: главное для учителя – это творчески, с отдачей, с желанием готовиться к урокам и проводить их. Передать детям радость познания и овладения его предметом, любовь к нему, даже если они выберут иную профессию. При этом важно учитывать, что учитель тратит львиную долю своего времени именно на общение с учениками во время урока и на его подготовку, значит, это и есть основная возможность для него влиять на личности питомцев. Сказанное не только не противоречит идеям гуманной педагогики, который выступает против исчезновения нравственных начал из процесса обучения, но дополняет их иным аспектом ее реализации.

Меня, в частности, крайне беспокоит, что понятие нравственного долга вообще исчезло из оборота. Однако хотел бы обратить внимание, что смысл жизни каждый человек находит самостоятельно. И часто через пример, в том числе пример учителя, который любил свой предмет и донес эту любовь до учеников. Воспитание – это, прежде всего, пример отношения к чему-то и пример жизненного уклада, а слова могут быть вторичными.

Таким образом, я вижу учителя как того, кто учит, передавая свое видение, свое мастерство, умение и любовь к предмету; как того, кто воспитывает в процессе обучения, прежде всего, через правильную его организацию, понимание детей, путем передачи им своего отношения к миру через предмет и собственный пример.

В этой связи мне представляется, что принижается воспитательная сила собственно самого процесса обучения через формы, порядок, правила, соблюдение требований, личного примера учителя в соблюдении установленных правил и принципов. А потенциал правильно организованного и систематического учебного процесса без преувеличения огромен. Вот почему любые попытки его изменить могут нести опасность. Я в частности считаю, что отказ от оценок в начальной школе и от домашних заданий в ней чреват тем, что дети не приобретут навык выполнять эти задания (и в целом правильного отношения к труду) и не поймут, как оценивают их труд. Я также противник чрезмерного увлечения игровыми моментами на уроках. Мы итак уже попали в ситуацию, когда у людей вся жизнь игра… когда игра и развлечения на первом плане, а дело на втором или последнем.

Хотел бы привести два высказывания о призвании учителя, которые мне близки.

«Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику… он будет лучшего того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам. Если учитель соединяет в себе любовь к делу и к ученикам, он – совершенный учитель». (Л.Н.Толстой).

«Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаешь, и любить тех, кому преподаешь» (В. О. Ключевский)

Да, в этом и состоит призвание большинства хороших учителей: любить свой предмет так, чтобы страстно желать научить его любить и других; любить своих питомцев так, чтобы привить им любовь к тому, что любишь и умеешь сам. Словом, видеть учеников через предмет и предмет через учеников.

Поэтому неправомерно противопоставлять учителя как преподавателя и учителя как воспитателя. Можно и нужно противопоставлять учителя, стремящегося делать свое дело с душой и на совесть, и учителя, грубо говоря, просто отбывающего номер. Настоящий учитель, даже если он стопроцентно поглощен задачей, как научить, всегда воспитывает в этом процессе, и результат такого воспитания может быть огромен[1].

Хотел бы также обратить внимание, что требования к учителю сегодня столь многочисленны, что в итоге учеба, овладение знаниями и умениями отходит на второй, а нередко и последний план   

Сокращается ли роль учителя в информационном мире (А.Е. Гринин)

Есть мнение, что значение учителя уменьшается, поскольку в наши дни учащимся доступны разнообразные персональные технические средства, в том числе интернет, позволяющие самостоятельно организовывать учебный процесс. Однако это не так.

Даже высокообразованный человек в своей интеллектуальной деятельности должен постоянно решать задачу с выбором источников информации и критически оценивать их содержание. А можно ли ребенка пускать в такой путь одного? Да и многие ли дети способны учиться сами, если взрослые не организуют этот процесс? Единицы. Но при этом даже самый любознательный школьник заблудится в лабиринте информации.

Итак, учитель в процессе передачи знаний на уроке по-прежнему играет ключевую роль. Однако было бы неправильно забывать, что учитель лишь часть огромной и очень сложной системы образования и его роль напрямую зависит от уровня и направленности этой системы. Но с другой стороны, учитель является, уникальной частью этой системы, поскольку он всегда имеет возможность строить свой образовательный процесс так, как считает правильным.

Таинство передачи знаний от учителя к ученикам заключается также в том, что настоящий учитель — это всегда авторитет для учеников. Поэтому его слово для них имеет особый вес и значение. Сказанное учителем оставляет в памяти учащихся очень глубокий след, формируя невидимый, но прочный фундамент знаний. Именно на нем впоследствии в высшей школе или самостоятельно получивший добротное школьное образование человек возводит многоэтажное здание профессиональных знаний.

Теперь, как обществовед я хотел бы остановиться на проблеме взаимоотношения школы и общества. Поэтому следующую тему выступления можно назвать:

Кризис школы в современном мире

Еще когда не было системы всеобщего образования, выдающимся людям было ясно, что школа представляет громадную силу, которая определяет судьбу народов и государства, при этом судьба эта зависит от тех принципов, которые вложены в систему школьного образования. (Д.И. Менделеев)

В современном мире, за исключением отдельных государств, как мне представляется, налицо кризис образования. При этом (мы к этому еще вернемся) российский истеблишмент от образования во многом ориентируется именно на формы образования, затронутые кризисом.

Причин кризиса много, часть из них связана с быстрым техническим прогрессом. Но главная причина кризиса, на мой взгляд, относительное равнодушие общества и политиков к школе, отсутствие системы и преемственности. Как это ни странно, но есть связь между современной демократией и ситуацией предоставления системы образования самой себе. Причина часто в том, что политики смотрят на короткий срок: от выборов до выборов. А результаты изменений в образовании прослеживаются порой через десятки лет.

Итак, современное общество не ставит перед школой ясной задачи и цели. В реальности цели могут быть разные. Например, просто занять и социализировать детей, не дать им шататься по улице. Или готовить ребят, прежде всего, в рабочие, как это делала советская школа; можно пытаться сделать школу элитарным клубом, которую кончают немногие. Или напротив, максимально широко готовить детей к овладению знаниями, поощряя талантливых и находя нишу для менее одаренных.

Мы не будем сейчас обсуждать достоинства целей. Это отдельная и важная задача. Главное, что я хотел бы подчеркнуть, что в каком-то смысле отсутствие цели может оказаться хуже неверной цели. На мой взгляд, сегодня в нашей стране ситуация именно такая. А при отсутствии цели и соответственно внимания со стороны государства, школа, система образования в целом, в результате превращается в замкнутую корпорацию, у которой могут быть свои цели. Любая же корпорация, если она не поставлена под жесткий контроль, прежде всего, выполняет свои цели, как, например, постоянно менять учебники, постоянно увеличивать количество программ, потому что это выгодно. Аврааму Линкольну приписывают высказывание:  «Приход к власти корпораций неизбежно повлечет за собой эру продажности и разложения в высших органах страны». Таким образом, корпорации любой природы должны быть под контролем. В этой связи выскажу мысль:

В конечном счете, массовый учитель будет таким, каким требует быть система. Разница лишь в том, и разница огромная, кто именно требует: общество, государство или образовательная корпорация. В последнем случае интересы общества могут оказаться как раз на последнем плане.

Другая важная мысль: почти всегда можно найти достаточно ясную связь между системой образования и успехами или провалами того или иного государства. Только влияние изменений в системе образования может проявиться далеко не сразу, а в течение достаточно долгого времени, десятилетий.

Приведу несколько исторических примеров.

В 1866 году Пруссия разгромила Австрию в битве при Садовой. Эта победа изменила ход немецкой и мировой истории, т.к. открыла дорогу объединению до того раздробленных немецких земель в Германскую империю во главе с Пруссией. По этому поводу была сказана очень знаменательная фраза «...Народное образование играет решающую роль в войне... когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем». Ее часто приписывают «железному канцлеру» Германии Бисмарку, фактическому создателю Германской империи (на самом деле автор выражения немецкий профессор Оскар Пешель, но в данном случае это неважно). После победы Пруссии над Францией через 4 года фразу переделали на «Францию победил прусский учитель». Важно, что этот афоризм выражает мысль об огромной роли школьного учителя в формировании нации, ее интеллектуального потенциала, морали, духа и пр. Именно в этом смысле Уинстон Черчилль говорил, что школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министры могут только мечтать.

Когда в 1957 году СССР запустил спутник, это была победа советского систематического и целенаправленного образования над американским достаточно бессистемным. Собственно, в Америке именно так и оценили ситуацию и сделали из этого выводы, правда, в дальнейшем пороки американской системы образования вновь проявились.

Успехи Японии в 1960–1970-х годах, как и сегодняшние успехи Китая также крепко связаны с тем, что государство уделяло исключительное внимание системе образования.

Многие моральные и экономические проблемы современного Запада, как мне представляется, также очень тесно связаны с тем, что государство оставило систему образования без руля и без ветрил. Сейчас я познакомлю вас с материалом, переданным мне братом, а потом мы вернемся к этой теме с другой стороны.                            

О некоторых различиях советской и современной немецкой школьных систем (Е.Е. Гринин).

В 1970-80-х годах мне довелось работать учителем в советской школе. Переехав на жительство в Германию, я получил возможность познакомиться с современной немецкой школьной системой сначала в качестве родителя учеников, а затем в качестве воспитателя продленной группы. Благодаря этому обстоятельству, у меня есть редкая возможность сравнить эти две системы, в особенности роль учителя в каждой из них. Берусь утверждать, что советская школьная система имела существенные преимущества перед современной немецкой и обладала в целом гораздо большим КПД, то есть давала в среднем гораздо более качественные и глубокие знания большему количеству учащихся, чем это делает немецкая школа. Причин для этого несколько.

Первая, и, пожалуй, главная – принципиально различное понимание советским и немецким учителем своей роли в учебном процессе. В Советском Союзе учителей готовили таким образом, что учитель осознавал свою личную ответственность не только за организацию учебного процесса, но и за конечный результат – реальные знания учащихся в объеме государственной программы. Учитель должен был прилагать большие усилия, чтобы не только вести уроки, но и постоянно контролировать, насколько учащиеся усвоили учебный материал, помогать тем, кто его недостаточно усвоил вплоть до организации дополнительных занятий (вещь абсолютно немыслимая в немецкой школе). В советской школе существовал постоянный контроль за работой учителя в виде регулярных посещений уроков директором, завучем или представителями районо.

Подход немецкого учителя принципиально другой. Немецкий учитель считает (так его учат в университете и таково требование системы), что его долг заключается в организации учебного процесса, а то, насколько поняли и усвоили учащиеся материал, является проблемой самих учащихся. Таким образом, ответственность за конечный результат учительского труда – качество знаний перекладывается почти полностью на плечи учащихся и их родителей. Если ученик не усваивает учебный материал, то виноват в этом только он сам и уж никак не учитель. Таким способом должна, согласно господствующей теории, формироваться самостоятельность и личная ответственность ученика. На практике же такая квазисамостоятельность приводит к очень высокому проценту учащихся, которые, проучившись 9-10 лет, не получают аттестат об окончании даже самой низшей ступени школы. Это в свою очередь порождает большое количество молодых людей, не имеющих возможности получить хоть какое-то профессиональное образование и представляющих впоследствии серьезную проблему для общества. Немецкий учитель полностью свободен в выборе тем, учебного материала, методики преподавания и освобожден от всякого внешнего контроля со стороны администрации школы или вышестоящих органов, что нередко приводит к некачественной работе и низким знаниям учащихся. В качестве средств воздействия на учителя остается только контроль со стороны родителей и возможное их недовольство. Но этого явно недостаточно. Немецкий учитель видит свою роль в том, чтобы донести до ученика некий учебный материал, обозначить свои требования по усвоению этого материала и осуществлять контроль за тем, насколько учащиеся соответствуют этим требованиям. Поэтому очень многие родители, чтобы ликвидировать дефициты знаний, возникшие в школе, вынуждены обращаться к услугам репетиторов. Репетиторство процветает.

Вторым принципиальным отличием советской и немецкой школьных систем является полное отсутствие в немецкой школе государственных программ и слабая обратная связь между учителем и учениками. Общей программы нет даже в рамках одной Земли, не говоря уже обо всей стране в целом. Учебный материал в разных Землях различается очень сильно. Поэтому переезд семьи с ребенком школьного возраста из одной Земли в другую часто порождает большие проблемы в школе. Есть некий самый общий набор понятий, умений и навыков (в каждой Земле свой), которыми должен овладеть ученик того или иного класса. Определенным образом это координируется на семинарах по повышению квалификации, но не является обязательным. Все остальное отдано на откуп учителю. Поэтому не редкость, когда в школах даже одного города в одинаковых классах изучается различный учебный материал. Это приводит к большому разрыву в качестве между отдельными школами (в одной могут учебный материал произвольно облегчить, в другой – усложнить).

Серьезной проблемой немецкой школы является также явно недостаточное количество контрольных и других письменных проверочных работ, отсутствие ежедневных опросов знаний и выставления текущих оценок. Как правило, проводится две основные контрольные работы в полугодие, на основании которых во многом и ставится оценка за полугодие. Тетради даже в начальной школе проверяются далеко не каждый день. О ежедневной проверке тетрадей, как это делалось учителями начальной школы в советские времена, говорить и вовсе не приходится. В основном учитель просматривает время от времени наличие выполненных заданий в тетради и ставит свою подпись (иногда с некими комментариями) в подтверждение того, что он видел, что работа сделана. Это затрудняет обратную связь между учителем с одной стороны и учениками и родителями – с другой. Ученики и родители не видят ежедневных оценок и не могут оперативно реагировать на ситуацию. Очень часто у родителей и у учеников без ежедневных оценок создается иллюзия, что ситуация с учебой гораздо лучше, чем она есть на самом деле. Это особенно отрицательно сказывается на успеваемости в начальной школе и в средних классах.

В качестве вывода можно сказать, что советская школьная система требовала от учителя гораздо более интенсивного труда, но и обеспечивала в сравнении с современной немецкой школьной системой несравненно более высокое качество знаний учащихся. Одним из подтверждений этому может служить тот факт, что дети советских иммигрантов в Германии в 90-е годы показывали в школе в среднем гораздо более высокие знания (особенно по математике и предметам естественного цикла), чем их местные сверстники. Это отмечали очень многие немецкие учителя, работавшие с детьми наших иммигрантов. Низкая эффективность немецкой школы объективно все отчетливее проявляется в том, что с каждым годом увеличивается нехватка абитуриентов, поступающих на математические и инженерные факультеты, что, несомненно, представляет уже серьезную проблему для немецкой промышленности.

Наверное, многие заметили, что современная российская школа стала во многом похожа на немецкую. К сожалению…

Поговорим теперь о роли школьной оценки

На мой взгляд, развал СССР был во многом связан с кризисом образования, которое погрязло в процентомании и обесценивании школьной отметки (к сожалению, сегодня последний момент в своем негативе дошел до логического конца). Когда учились мои дети, я обычно не мог понять, из чего исходят учителя, когда ставят оценки. Я не случайно останавливаюсь на этом моменте. Сильнее всего, может быть, влияет на формирование личности ситуация, когда ребенок не видит ясной связи между тем, что он получает (то есть, своим вознаграждением), с одной стороны, и качеством его труда и знаний – с другой, тем более, если он чувствует несправедливость в этом плане. Связь между трудом, результатом и оценкой сегодня во многом потеряна. И каким бы невинным ни казалось действие по завышению или занижению оценки, на самом деле – это искажение важнейшей связи между личностью и обществом. Именно из школы подрастающий член общества выносит представление о том, что справедливо, а что нет, на что можно претендовать, что заработано, а что нет; причем это может быть как позитивное представление, что можно претендовать только на заработанное честно, что соперничество должно идти по правилам и честно, и что надо принимать как должное ситуацию, когда твой плохой труд оценили соответственно и делать из этого правильные выводы, работать над собой. Или напротив – что всегда можно выкрутиться, выпросить или потребовать что-то, незаработанное, что разговоры о справедливости – это только разговоры, а надо просто уметь жить и крутиться, что все нечестны, что цель оправдывает средства, что родители всегда помогут, надавят, заплатят и т.п.

Все это заложено в школьную отметку, которая может стать при правильном приложении могущественным орудием воспитания или напротив разложения и развращения. И владеет этим орудием именно школьный учитель (равно как и вузовский преподаватель). Однако дирижирует этим система, которая либо понуждает учителя использовать оценку как инструмент стимуляции учащихся в их дороге к знаниям, либо как способ выполнить социальный заказ, дискредитирующий всю систему образования. Либо просто отпускает вожжи, не контролируя учителя, и тогда учитель превращает в учителя из гоголевских «Мертвых душ», который говорил: «Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!». Либо того хуже самодурствует, ставя оценки по настроению.

Вот почему я считаю, что хорошо данный урок, где ученики выложились и довольны оценками, потому, что они справедливые, это одновременно и серьезный нравственный труд и учителя, и учащихся.

Таким образом, настоящий урок, какой бы абстрактной теме, например по геометрии, он ни был посвящен – всегда воспитательное мероприятие. Только не специальное, а подчиненное главной цели научить ребенка, показать ему новую сторону человеческого бытия и интеллекта, привить ему любовь к предмету и знанию в целом. Это с одной стороны. А с другой – научить его дисциплине, концентрации, честному соревнованию, честной оценки за честный учебный труд, умению работать над собой, ставить цель и достигать результатов, анализировать. И многому другому, что всегда дает хорошо проведенный урок. Тем более, если такие уроки идут в системе изо дня в день.

Не менее важным аспектом является то, что в ситуации, когда стремление развить в себе интеллектуальные силы и честно получить высокую оценку имеет возможность возникнуть та атмосфера здорового товарищества и соревнования между учащимися, которая является исключительно важной и сильной для активизации внутреннего потенциала каждого ученика. Возможности такой атмосферы взаимного подталкивания к знаниям и совершенствованию характера невозможно переоценить. И наоборот, атмосфера, в которой знания учениками не ценятся, сведут на нет усилия даже самых целеустремленных учащихся.

 Последняя часть выступления названа мной Учитель в атмосфере постоянных изменений

Несомненно, что в стремительно меняющемся мире педагог должен сам постоянно учиться. 

В то же время в области образования постоянные изменения стали непрерывными, что далеко не всегда обосновано. И эти изменения дополнительно требуют от педагогов огромных усилий. Когда переходный период превращается в жизнь в условиях постоянного перехода, тогда, говоря языком экономистов, происходит постоянное обесценивание капитала учителя. Глубокое знание своей дисциплины – это необходимое, но далеко не достаточное условие хорошего учителя. Главный капитал учителя – это знания, заточенные на методику, на то, как преподнести, как донести, разжевать, вбить в голову ученика нужные сведения, как научить его учиться и думать, выполнять необходимые действия и домашнее задание. Делать это высокопрофессионально можно только, когда учитель знает реакцию учеников на те или иные места учебника или пособия, упражнения, задачи, правила, что и где усваивается лучше или хуже и т.п. и, преломляя это к особенностям класса и ученика, максимально производительно доносит знания и навыки до питомцев. Только абсолютно владея методическим инструментарием, учитель освобождается для того, что сделать процесс урока одновременно и воспитанием нужных личностных качеств, представлений и чувств. Если же учитель вынужден каждый год работать по новым учебникам, а то и по новым программам, которые к тому же нередко хуже предыдущих, он не просто непроизводительно тратит свои силы, он теряет возможность строить урок так, как он хотел бы, он становится рабом ученых, которым выгодно постоянно менять содержание учебников и программ.

А ведь и без того сегодня и объем информации, и скорость изменений в технике, формах общения и многом другом возрастает в колоссальной степени. Но если к техническому прогрессу добавить искусственное стремление к переменам ради перемен трудно надеяться, что учитель сможет выполнить свою миссию на должном уровне.

В последние десятилетия в нашей системе образования стали слишком сильно уходить от того, что, на мой взгляд, было все-таки сильной чертой советского образования – единообразие во всех регионах. Теперь кажется, начинается поворот в другую сторону, в сторону единообразия. Это в целом правильно. Только есть опасность, что мы вернемся к прежнему мертвящему единообразию, и при этом процесс бесконечных изменений будет продолжаться.

Моя мысль очень проста: в современном мире нельзя жить без перемен, но объем их и скорость должны быть разумны, любое нарушение баланса, так или иначе, отразится на качестве обучения и в целом образования. Говоря словами древнекитайского философа Конфуция, учителем может быть тот, кто постигает новое, лелея старое. А не тот, кто постоянно отбрасывает старое.

Но закончить мне хочется на более оптимистической ноте. Несмотря ни на что, учитель по призванию в любой системе находит возможность установить свой особый контакт с учащимися и передать им не просто свои знания, но знания, согретые теплом своей души и оплодотворенные нравственными принципами.

[1] Проблема противопоставления воспитания и преподавания в школе в значительной мере – это проблема финансовая, которую переводят в плоскость нравственной. Если не брать этот финансовый аспект, что у государства недостаточно денег, чтобы иметь дополнительные ставки воспитателей, это неверное противопоставление. Иное дело проблема обезличивания преподавания, особенно в гуманитарных предметах, лишения его важных, а где-то важнейших аспектов личного соучастия учителя и учащихся, а равно и сокращения таких важнейших методик как устный пересказ, сочинение и многое другое, которые одновременно способны развивать многие ментальные качества и пропускать материал через нравственное сознание. Вывод дополнительных тестовых методик на роль главных также является важной проблемой, которая может препятствовать полноценному процессу обучения, точной диагностике многих способностей учащихся.